Джоанна глубоко вздохнула. Ей было комфортнее отвечать на вопросы Грина, это бросалось в глаза. И это можно использовать. Аксель заметил, как Арабелла слегка откинулась на спинку кресла, оставляя в пространстве допроса только их двоих.

— Я расскажу все, что смогу.

Зазвонил рабочий телефон. Все трое переглянулись. Джоанна вскочила.

— Я должна ответить.

— Не закрывайте дверь, — сказала Стич.

Администратор кивнула и выбежала из переговорной комнаты, наклонилась к столу, демонстрируя изгиб спины и длинные ноги, и взяла трубку.

— Да. Мистер Дженкинс! Да. Да… я поняла. Все сделаю. Да, будут готовы.

Аксель бросил на Арабеллу слегка насмешливый взгляд.

— Оперативненько, — одними губами прошептала она. — Но вряд ли нам поможет.

— Хотя бы не будет мешать.

Джоанна положила трубку и вернулась в переговорную с несколькими увесистыми папками с документами.

— Спрашивайте, — сказала она с заметно более открытой улыбкой. Впрочем, Аксель ей не верил.

— Вы ставили камеры в управлении полиции.

Она побледнела, потом покраснела, потом разозлилась. Вытащила из кармана носовой платок и зачем-то вытерла им рот.

— Ну, ставили.

— Они выключились во время важной процедуры.

— И что? Может, их вырубили из розетки?

— Вы ставите на новые объекты старое оборудование, так? — не обращая внимания на ее неумелый выпад, продолжил Грин чуть более холодно, чем планировал. — Можете не отвечать, я уже отправил камеры в Треверберг на экспертизу, которая покажет, связана ли их поломка с диверсией. Но вы можете не дожидаться официального протокола…

— Диверсией? — воскликнула Джоанна. — Да вы с ума сошли? Наша фирма работает с правительственными объектами более десяти лет.

— Срок не имеет значения, мисс Каас, если только он не тюремный, — вступила Стич и как ни в чем не бывало пригубила кофе.

Администратор побледнела и перевела взгляд на агента.

— Тюремный?.. Что вы имеете в виду?

— Вы ставите старые камеры? — вступил Грин, не давая ей времени опомниться. Администратор перевела на него мутный взгляд.

— Дженкинс не должен знать, — хриплым шепотом сообщила она. — Он нас всех уволит.

— Ясно.

— Нам нужен список наружных камер вокруг улицы Нейтрино, — вставила Арабелла. — Всех, которые работали сегодня, которые функционируют. И записи с этих камер за всю вчерашнюю ночь с девяти вечера до пяти утра. Нет, до шести утра.

Джоанна с некоторым промедлением открыла одну из папок и протянула ее полицейским.

— Тут схема расположения наших камер.

— Кто-то кроме вас ставит камеры на улицах? — спросил Грин, забирая документы.

— Нет. Не в этом районе.

— Вы можете что-то еще сказать, мисс Каас? — спросила Стич.

В переговорной комнате повисло напряженное молчание. Было слышно, как тяжело работает кондиционер и скрипит маленький холодильник. Джоанна смотрела на свои руки. Разговор выбил ее из колеи, напугал. Но у Грина не было ни малейшего желания ее спасать. Судя по всему, она состояла в сговоре с монтажниками. Они продавали новые камеры и ставили на объекты старые, наскоро их починив. Аксель заметил на нескольких столах разобранную аппаратуру и инструменты. И, судя по всему, Дженкинс ничего не знал об их маленькой авантюре.

Ну что ж, теперь узнает.

— Камеры у нас ремонтирует Джеймс. Но он не появлялся на работе после того, как я его оштрафовала, получив жалобу от управления.

— То есть вы не видели его после того, как сообщили о штрафе?

— Нет. — Она тяжело покачала головой. — Но я ему и не звонила. Тут все не самые надежные с точки зрения пунктуальности люди. Я думаю, он запил.

Арабелла поднялась с места.

— Прекрасно. Работаем дальше. Спасибо за время, мисс Каас, пожалуйста, не уезжайте из города. А если что-то вспомните, звоните мне или детективу.

Глава девятая

Николас Туттон

Спутник-7, Айриш-паб

Попытка не пить, оказывается, была глупой и наивной. Выйдя из отцовского дома, Ник отправился в ближайший паб, где благополучно вливал в себя алкоголь уже несколько часов. К Туттону то и дело подходили знакомые, с кем-то он пил, с кем-то нет, с кем-то говорил, с кем-то нет. Было так хорошо и так ужасно одновременно, что он решил даже не пытаться анализировать тот хаос, который бушевал в душе. Телефон давно отключился. Ника никто не трогал, он ни о чем не думал. Вернее, думал. Что пора заказать добавки. А теперь стоит пойти в туалет. А вот сейчас можно взять напиток покрепче. И что-нибудь перекусить.

Что он там уже пил? Кажется, это был виски. Или нет? Ник помотал головой, сделал глоток и улыбнулся. Он так хотел уже упиться до состояния, когда ты ничего не понимаешь и не можешь мыслить здраво, но не получалось. Как назло, организм не принимал алкоголь, то и дело гоняя криминалиста в туалет. В глазах стояли слезы, они жгли роговицу, хотелось нырнуть в бассейн. И не всплывать.

Ник заказал очередную порцию и замер, привалившись плечом к стене, в которую упиралась длинная барная стойка. Играла музыка, чуть громче, чем стоит, чуть тише, чем хотелось бы. Люди танцевали, ругались, смеялись. Кто-то целовался в углу, кто-то трахался в туалете. Обычный паб, самое достойное заведение в этом городе. Здесь были вип-комнаты, специальное меню и доступ в рай. А еще здесь подавали хороший алкоголь и отменные закуски.

— Почему-то я не удивлен. Присяду?

Ник с трудом повернулся и увидел Грина. Тот успел переодеться и выглядел не так строго, как утром. Под глазами детектива залегли тени, волосы лежали на плечах. Дождавшись несмелого кивка, детектив опустился на барный стул рядом с коллегой. Бармен тут же подошел к новому посетителю, принял заказ и ретировался.

— Как ты нашел это место? — запинаясь, спросил Туттон-младший.

— Нашел, — неопределенно ответил Грин. Бармен принес ему рокс с темным напитком. Аксель сделал маленький глоток и удовлетворенно кивнул.

— Ты хочешь поймать меня на слабости и выпытать всю правду про город? Город — дерьмо. Люди — полное дерьмо. Дело наше — откровенное дерьмо. Здесь нет ничего хорошего, надежды и тайных смыслов. Просто каждый сам за себя. Я никого не защищаю.

— Но ты саботировал расследование.

Ник допил и кивнул бармену, чтобы тот наполнил рокс. Поднял глаза на Акселя и попытался улыбнуться. Вышло плохо — голова слегка кружилась. Но он чувствовал себя так, будто выпил максимум двести граммов. А на самом деле… а черт его знает, сколько времени он здесь провел.

— А ты ждал чего-то другого? Приехал… весь такой важный. Порядки наводит. Все тут для тебя не так и никто якобы работать не умеет.

Нет, все-таки он пьян. На трезвую голову он бы такое не сказал. Тем более прославленному детективу. Ник сжался, думая, что получит в обратку, но, подняв глаза на Грина, увидел, что тот улыбается. Конечно, это не была дружеская и теплая улыбка. Скорее, грустная и понимающая.

— Так оно и есть, Ник, — проговорил Грин, сделав еще пару глотков и отбросив волосы за плечи. — Вы нарушили регламент, забыли про протокол и за неделю даже не удосужились добраться до архива. Я до сих пор не знаю, кому принадлежит скелет, кто работал в лаборатории и чем она занималась.

— И вряд ли узнаешь, — пробормотал Ник. — Тридцать пять лет. Ты только вдумайся. Ты когда-нибудь расследовал такое дело?

— Нет, — покачал головой Грин. — Но мне довелось раскрыть дело, которое тянулось десятилетие.

— Ты везунчик.

— Что ты на самом деле хочешь сказать, Туттон?

Криминалист поднял на детектива взгляд. Он видел Грина сквозь призрачную дымку алкогольного угара, но чувствовал себя на удивление сносно. Даже не тошнило. Просто опутывало странным чувством, что в этом мире он ничего не решает.

— Что у тебя делала Маги? Между вами что-то было?

— Лучше скажи, что произошло между вами, Ник?